Ровно 350 лет назад завершился Большой Московский собор, который наложил анафемы на старые церковные обряды, осудил противников церковной реформы, проводимой царем Алексеем Михайловичем и патриархом Никоном. С этого момента приверженцы старой, а точнее, дореформенной православной веры на несколько столетий оказались вне закона. О том, как в современной России живут старообрядцы, какие у них отношения со светской властью и Русской православной церковью, корреспонденту “Ъ” Павлу Коробову рассказал предстоятель Русской Православной Старообрядческой Церкви митрополит Московский и всея Руси Корнилий.
— Сколько приходов старообрядческой Церкви сейчас в России? Какое количество старообрядцев у нас в стране?
— Сначала я хочу сказать, что все-таки наша Церковь не старообрядческая, а православная в первую очередь. Хотя действительно нас называют старообрядцами после раскола в XVII веке. Основное в названии Русская Православная Старообрядческая Церковь — это православная. Ну а староверами нас называют, чтобы отличить от других церковных деноминаций.
Сегодня старообрядчество разделено на две большие части — старообрядцы, принимающие священство, у которых трехчинная иерархия, а также беспоповцы, у которых нет священников. До революции количество приверженцев старой веры исчислялось примерно от 10 до 20 млн человек. Хотя говорили, что их было гораздо больше. Долгое время староверы не афишировали свою веру, потому что опасались преследований. Сейчас после советского лихолетья, по разным подсчетам, нас насчитывается от одного до двух миллионов. Но это примерные данные, никакой официальной статистики нет.
— Новые приходы за пределами России у вас появляются?
— Несколько лет назад к нам обратились православные из Уганды с просьбой принять их в лоно Русской Православной Старообрядческой Церкви. Надо сказать, что это не русские эмигранты, а коренные жители этой страны. По их словам, они долго изучали множество конфессий и в итоге пришли к выводу, что самой спасительной церковью является старообрядческая. Мы с ними поговорили на Совете митрополии, на Соборе, и в результате они присоединились к нам. Сейчас у нас там несколько приходов, рукоположен священник.
А недавно к нам новое обращение поступило, теперь из Пакистана. Там более сложная ситуация, потому что это мусульманская страна, в которой преследуется христианство, там небезопасно быть православным. К нам приехал оттуда священник, который изъявил желание перейти в старообрядчество. Мы рассмотрели его просьбу и решили принять его в лоно нашей Церкви. Он недавно вернулся на родину и активно проповедует христианство. Надеюсь, что это станет началом спасения для многих жителей Пакистана.
— В чем отличие между Русской Православной Старообрядческой Церковью и официальной Русской православной церковью?
— Отличия начались после печального церковного раскола XVII века. Семь столетий с Крещения Руси наши предки жили по законам, которые им передавали их отцы, деды. Благочестивая Церковь сохраняла эти законы. И вдруг в XVII веке насильно решили все поменять, объясняя это тем, что на Западе молятся по-другому. В то время была идея освободить Византию от иноверцев, тогда бы Алексей Михайлович стал православным царем-освободителем, а патриарх Никон — всемирным патриархом. Как мы знаем, это не удалось воплотить в жизнь, но когда эти планы готовились, решили сделать реформу Церкви по западному образцу. Насильно стали вводить троеперстие. Патриарх Никон приказал, что надо молиться вместо двуперстия, которое зафиксировано было еще за сто лет до этого на Стоглавом соборе в 1551 году при Иване Грозном, троеперстием. А ведь русские святые, которые были канонизированы на Стоглавом соборе, молились только двуперстием, потому что так Христос благословлял, так, по преданию, апостолы молились. И эта традиция была нарушена в XVII веке. Помимо этого в ходе реформы были отменены земные поклоны. В общем, была изменена масса чинопоследований, или обрядов, которые для Церкви всегда были очень важны. Может, сегодняшнему человеку они и не так важны. Сейчас часто говорят: лишь бы вера была, лишь бы любовь была в сердце. Но это не совсем правильное понимание, потому что вера является совокупностью всех традиций, обычаев, устоев Церкви. Господь говорит: «Кто Меня любит, тот живет по моим законам». А это нарушалось. Поэтому наши предки после раскола сказали, что они не будут принимать этих реформ и чуждых западных обычаев, тем более вводимых насильно. Они понимали, что реформы проводились без соборного решения. Наша Церковь сохраняет истинное, нереформированное православие, спасительное, двуперстное православие, которое было до XVII века на Святой Руси.
— У современного человека может сложиться впечатление, что староверы — это люди из средневековья, которые не пользуются мобильными телефонами, компьютерами, живут по законам XVII века, сидят при лучине и молятся. Старообрядцы пользуются современными технологиями?
— То, что старообрядцы не пользуются техникой, это один из мифов. На самом деле старообрядцы во все времена использовали передовые технологии. Например, старообрядческие купцы в свое время закупали передовую технику. Ездили учиться в западные страны. В России налаживали производство. Например, купцы Рябушинские построили первый автомобильный завод в России. Староверы не только всегда использовали технику, но и сами ее производили. Они в основном были людьми образованными, учеными и деловыми.
Что касается сегодняшнего дня, то старообрядцы пользуются всеми современными технологиями. Принципиального отторжения техники у старообрядчества нет. У нас есть сайты митрополии, училища, епархий. Мы пользуемся мобильной связью и всеми видами техники, лишь бы это приносило пользу и не вредило нашей душе.
— А сейчас в среде старообрядчества есть меценаты, такие как Савва Морозов, Рябушинские, которые помогают Церкви?
— Дело в том, что ХХ век не способствовал тому, чтобы Саввы Морозовы, Рябушинские, Кузнецовы и другие предприниматели продолжали свое дело. Все было разрушено и на корню уничтожено в 20–30-е годы прошлого столетия, когда закончился золотой век старообрядчества. Как пишут историки, до революции где-то 60–70% всего капитала России было в руках предпринимателей-старообрядцев. До 1917 года казачество в основном состояло из старообрядцев, зажиточное купечество и те зажиточные люди, которые жили в деревнях, которых потом называли кулаками, тоже в большинстве были староверами. Они были честными людьми, умели работать не на страх, а на совесть. Помогали друг другу. Вот это очень важно. И важно, что старообрядцы были патриотами, в хорошем смысле этого слова. Например, девиз Морозовых был «Благо России — наше благо». Очень хотелось бы, чтобы сегодня как можно больше людей, особенно предпринимателей, понимали, что они живут в той стране, в которой они родились. Что здесь их Родина, а не там, за границей, куда они вывозят капиталы. Морозовы, Рябушинские никогда этого не делали, они были другими, они делали все, чтобы поддержать культурное наследие страны. Например, Павел Третьяков собирал картины, на свои средства построил галерею, все он это сделал для своей страны. Они ничего не требовали у царя взамен. Они считали, что это надо делать для того, чтобы наша Родина была крепкой, могучей, тогда и всем будет хорошо. И Бог им помогал в этом важном деле. Хотелось бы, чтобы это понимание вернулось. Сегодня у нас не так много людей, которые считают, что благо России — их личное благо.
Пока в России не создались условия для того, чтобы появились новые Рябушинские, Морозовы, Кузнецовы. Но я думаю, что со временем они появятся. Сейчас нам правительство оказывает помощь в переселении старообрядцев из зарубежья на Дальний Восток. Думаю, если это произойдет, будет хороший потенциал для появления новых меценатов. Мы о переселении старообрядцев говорили с Владимиром Владимировичем Путиным, когда он приезжал к нам в мае этого года.
— А откуда переселенцы?
— Сейчас речь идет о переселенцах из Латинской Америки, сотни человек готовы переехать, уже разработана специальная программа, чтобы им создать нормальные условия. Будут созданы базовые поселения. Со временем, надеюсь, желающие переехать в Россию увидят, что есть поддержка правительства России, начнут переселяться и смогут стать образцом для наших сограждан, так как они не пьют, не воруют. Сегодня старообрядцы могут показать положительный пример, какой они показывали во все времена. Я думаю, это понимает и президент. Сейчас очень востребован честный труд. Если программа переселения старообрядцев будет запущена в действие, она, несомненно, даст свои положительные результаты.
— То есть вы считаете, что старообрядцы могут оздоровить нравственность в экономике?
— Здесь основное — вера. Старообрядцы могут оздоровить наше общество и многое сделать. Чтобы костер разгорелся, нужно уголек раздуть, потом от него может разгореться пламя. Вот этой искрой, этим угольком вполне могут стать старообрядцы. Конечно, важна Божия помощь в деле оздоровления общества. Я вообще думаю, что Господь сохранил старообрядцев только для того, чтобы мы могли сегодня в истинном православии молиться за Россию, как это делает Агафья Лыкова (чадо нашей Церкви). Я думаю, что ее молитвы прямо к Богу доходят, потому что она — святая отшельница. Это чудо, что сейчас есть старообрядцы, потому что начиная со страшных преследований при Алексее Михайловиче и до Николая II вся династия Романовых — кто больше, кто меньше — делала все, чтобы не было старообрядцев в России. И в советское время, в 30–40-е годы, старообрядческая иерархия могла прекратиться, но Господь чудесным образом сохранил нас. А сейчас, слава Богу, идет положительная динамика развития старообрядчества.
— На какие средства существует старообрядческая Церковь?
— Церковь — тело Христово, глава которой — Христос. Если мы живем по заповедям Господа, то Он и заботится о нас. Христос говорит, что надо в первую очередь заботься о духовном спасении своей души, а все остальное приложится, то есть Он Сам позаботится о нас. Да, большинство в России живет сейчас не так богато, нет у нас мраморных полов, каких-то позолоченных люстр. Старообрядцы всегда жили скромно и не претендовали на роскошь. Да и Господь Сам никогда не поощрял личное обогащение и накопительство. Простота, скромность — это тот путь христианина, которого он должен придерживаться, и в какой-то мере мы стараемся в таких условиях жить. Слава Богу, сейчас нет гонений. Да, сегодня власти нам не так уж много помогают, но и не мешают. Не разрушают храмы, не сажают в тюрьмы, как это было до и после революции. И это очень важно. Старообрядцы сами по себе самодостаточны и выживали за счет своего общения, помощи, поддержки, братской любви.
— Какие сейчас у Русской Православной Старообрядческой Церкви отношения с Московским патриархатом?
— Я бы называл их мирным сосуществованием. Можно их еще назвать добрососедскими. Если до революции государство участвовало в конфронтации между нами, то сейчас, слава Богу, государство устранилось от этого, ко всем равно относится, это очень хорошо. Я вхожу в состав Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при президенте РФ. Это означает, что старообрядцев государство признает наравне с другими традиционными конфессиями. Хотя власти знают, что нас не так много, по статистике, но все равно нам оказывается равное уважение с другими конфессиями, поскольку мы действительно традиционная православная Церковь. Добрососедские отношения, которые у нас сложились с Московской патриархией, служат для того, чтобы люди не озлоблялись друг на друга, жили в мире, помогали обществу бороться с пьянством, наркоманией, абортами и т. д., что сейчас и делается, слава Богу.
— На ваш взгляд, возможно в наше время преодолеть раскол XVII века и объединиться РПСЦ с РПЦ?
— Нет, потому что раны раскола слишком глубоки. Мы очень разные по своей сути, по обрядам, по духу. Мы никогда не сможем принять их обрядов, вряд ли и они захотят вернуться к старой вере в ближайшее время.
— Какие отношения у старообрядцев со светской властью?
— При Романовых и при советской власти мы терпели гонения. Отношение к нам начало меняться после празднования 1000-летия Крещения Руси в 1988 году, когда стала разрушаться железобетонная советская атеистическая идеология. Как бы мы ни ругали перестройку, самое важное — она дала нам духовную свободу. Свобода веры, свобода проповеди — это очень важно для верующего человека. Старообрядцы были лишены этого долгое время. Мы благодарны Богу за то, что сейчас мы имеем свободу. Сейчас светская власть к нам относится с уважением.
31 мая этого года в жизни нашей церкви произошло историческое, знаковое событие: духовный центр в Москве на Рогожском посетил Владимир Владимирович Путин. В былые времена мы и мечтать не могли, что в наш духовный центр в Москве приедут цари, генеральные секретари. Впервые за 350 лет после раскола, началом которого можно назвать собор 1666–1667 годов, нас посетил глава государства.
— Как прошла встреча?
— Владимир Владимирович посетил наш кафедральный Покровский храм. Осмотрел выставку «Сила духа и верность традиции». Экспозиция рассказывает о традициях и жизни старообрядцев в период с XVII по XX век. Можно сказать, что президент открыл эту выставку. Встретился с нашей молодежью, певчие исполнили для него песнопения в византийском древнем стиле, который мы, старообрядцы, сохранили. По-моему, самое большое, что произвело на него впечатление,— это как раз церковное пение. Он увидел живых людей, придерживающихся старой русской традиции: мужчины в кафтанах, с бородами, женщины в сарафанах. Он увидел, что старообрядчество живо. Я думаю, для президента действительно важно, что старообрядчество сегодня живет и развивается.
— А вы молитесь за Путина?
— Да, молимся «о здравии и о спасении, о иже во власти сущих». Я знаю, что и за Петра I, который притеснял староверов, молились старообрядцы, потому что апостол Павел сказал, что мы должны благодарить Бога за всякую власть. Каждый правитель дан народу от Бога. Иногда это нам в наказание, иногда в поддержку как дар живущим по заповедям Божиим, как мы сейчас видим, но все равно молиться «о иже во власти сущих» — это в традиции православной церкви.
— Визит президента можно интерпретировать как примирение Церкви и государства, которое несколько веков притесняло староверов?
— Сам Владимир Владимирович в свое время сказал, что государство будет возвращать долги Церкви. Это очень важное высказывание. Думаю, президент понимает, что Церковь — это духовный фундамент для народа, особенно простого народа. Сегодня нам очень важно сохранить религиозные традиции и обычаи. Мы благодарны властям, что есть поддержка. Можно констатировать, что сейчас у нас с государством добрые отношения, которые уже приносят благие плоды. За это мы очень благодарны Богу и правительству.